История Николая Вовковинского — шесть лет «Возрождения»...
Меня зовут Николай. В Свободной зоне я провёл шесть лет. Желая изменить свою жизнь и решить проблемы в семье, я пришёл в СЗ в поисках помощи. Я и представить не мог через что мне придётся пройти и какие потрясения придётся пережить...
Я не сразу решился рассказать свою историю. Но пусть она будет уроком и предостережением для тех, кто сомневается.
Начало
В декабре 2005 года на книжном рынке «Петровка» в Киеве я искал материалы для своей диссертации по теме педагогики. Женщина, стоявшая у одного из лотков, предложила мне книгу «Дианетика». Я хотел отказаться, ссылаясь на то, что сыт по горло всякой эзотерикой и религией, но она мягко ответила, что такой материал я никогда ранее не встречал – это бестселлер, который превзошёл все издания в мире, – и показала, сколько раз книга уже издавалась. Она сказала, что я никогда не пожалею, если куплю эту книгу и, что она пригодится мне в написании диссертации. Всё это меня впечатлило, я купил «Дианетику» и слова той женщины оказались пророческими. Моя диссертация преобразилась благодаря ссылкам на открытия Л.Рона Хаббарда: Шкала тонов, данные по оценке человека, цитаты о разуме и жизни – я использовал эти материалы в своей работе. А главное, я нашёл то, что искал всю жизнь – путь настоящего духовного развития.
Сначала я подумал, что Дианетика – художественное произведение из области научной фантастики, которую я очень люблю, но, начав чтение, понял, что это совершенно новая наука со своей терминологией, которая была мне близка и понятна. Я прочёл книгу дважды: сначала быстро, затем более внимательно, с подчеркиванием ключевых фраз и слов.
Через два месяца, в середине февраля 2006 года, я поехал в саентологическую миссию Киева (тогда это был Центр Дианетики), где заполнил тест OCA, по результатам которого мне рекомендовали курсы для улучшения жизни. Я сказал, что приеду позже, но это «позже» растянулось на полгода. Мне периодически звонила сотрудница миссии Таня, я всё откладывал свой приезд, но в начале августа 2006 года всё же приехал и заявил, что хочу одитироваться до Клира.
Моим одитором стала Егорова Антонина. Она сообщила, что сначала мне нужно пройти курс «Достоинство и целостность личности», что я и сделал. А где-то через месяц получил 25 часов дианетического одитинга, который мне очень помог, после него я был в энтузиазме. Потом я прошёл ещё один курс – «Как справляться с превратностями судьбы». Так началось моё близкое знакомство с Дианетикой и Саентологией.
В начале 2007 года у моей дочери начались сложности в школе. В её седьмом классе было 19 мальчиков и 5 девочек, и девочки не приняли её в свою компанию. Катя мне рассказывала, что ей не по себе и с каждым днём становится хуже. Всего она не говорила, но я понял, что ей пришлось получить изрядную порцию обесценивания из-за того, что она не красится как другие девочки. Ситуация осложнилась ссорой с мамой, после которой дочь перестала называть её «мама».
Катя
Катя, сентябрь 2007 г. В конце февраля 2007 года я привёз Катю в киевскую миссию на дианетический одитинг, эффективность которого знал по себе. За месяц занятий Катя вернулась в нормальное состояние, а ещё она прошла курс «Дорога к счастью». Слушая её выступление по окончанию курса, я был удивлён тем, как красиво и с глубоким смыслом она рассказывала о своём успехе.
В это же время моя жена и другие родственники стали давить на меня из-за несогласия с моими новыми целями, которые я нашёл в Саентологии, и я перестал ходить в Центр Дианетики. Когда мы возвращались домой в Ржищев, Катя всё время говорила, что если мы не останемся в Киеве, то она долго не проживёт в этой семье. Тогда я не осознавал всю серьёзность ситуации – меня больше беспокоило написание диссертации и то, чтобы не оставить жену и сына одних.
В начале апреля 2007 года из-за конфликтов с мамой и бабушкой, которые продолжали своё давление, у Кати начались проблемы со здоровьем. Это не помешало ей успешно закончить 7-й класс и с отличием музыкальную школу – у неё был феноменальный слух, она прекрасно танцевала и хотела стать актрисой. Я хотел забрать дочь в Киев, чтобы продолжить одитинг и обучение, а родственники атаковали меня за это и настаивали, что нужен врач или психолог. В результате её отвели к психоневрологу Л.Цымбал, которая прописала дочери антидепрессанты и транквилизаторы. Какое-то время мы с Катей разными уловками избегали приёма этих наркотиков и потихоньку выбрасывали таблетки, но за нами был установлен жёсткий контроль. Тогда я поехал в Киев к Цымбал и упросил сократить приём препаратов на месяц, а потом сделать перерыв. Она дала мне согласие, но вечером позвонила моей жене и сказала продолжить приём таблеток, как и прежде.
А потом Катю увезли в Павловку – психиатрическую больницу в центре Киева. Она пробыла там всего три дня, каждый день звонила мне, чтобы я её забрал, и я не выдержал – поехал в Павловку и под видом прогулки во дворе забрал Катю домой. От таблеток Катя прибавила в весе и плохо себя чувствовала. Осенью 2008 – больше чем через год – я убедил жену прекратить приём наркотиков хотя бы на месяц, и за этот месяц Катя пришла в форму: ушёл лишний вес, она стала вновь веселой и жизнерадостной. Но психоневрологу Цымбал это не понравилось, она настояла на лекарствах, и жена продолжила давать дочери психотропные препараты.
Я был на распутье, не знал что делать, но хотел помочь дочери. Я связался с киевское саентологической миссией, где мне сказали, что во время приёма антидепрессантов одитинг невозможен, но Катя может приходить и учиться. Тогда же я узнал, что Антонина Егорова, до которой не мог всё это время дозвониться, отлучена от Церкви за какие-то нарушения этического характера. Когда я рассказал Кате, что мы снова поедем в Киев, где она сможет учиться, Катя очень обрадовалась. Но, узнав о наших планах, жена снова позвонила Цымбал, и та приказала изолировать меня от Кати, увеличить дозу препаратов и подключить общественность. Нам с дочерью пришлось пережить ещё один период травли. Меня вызывали начальники и мои, и моей жены, распускались слухи о моём душевном нездоровье и под угрозой судебного разбирательства мне запретили любые контакты с саентологами. Ситуация стала тупиковой...
Знакомство с «Возрождением»
Однажды на станции метро «Петровка» я случайно встретил Антонину Егорову. Сначала она восприняла меня настороженно, а когда я рассказал о проблеме с Катей, мы договорились созвониться и встретиться. Тогда Антонина уже была сотрудником сквирельной группы «Возрождение», и рассказала мне про Свободную зону. Через неделю мы созвонились и, купив цветы, я встретился с ней в ТЦ «Дримтаун». Антонина сообщила, что Кате можно помочь в Свободной зоне, если я тоже буду там учиться. Я согласился.
Так в конце ноября 2009 года я оказался в «Возрождении», группе возглавляемой Вячеславом и Оксаной Шапкариными. Эта организация размещалась в 5-ти комнатной квартире по адресу Оболонский пр. 30. Две комнаты по 17 кв.м были предназначены для теоретических и практических занятий, одна комната жилая (там жили Шапкарины) и две маленькие по 10 кв.м для одитинга. В них стояли самодельные е-метры – собственность Шапкариных. В то время там бывало до 12 человек в день. В классе теории стояли 2 стола, которые были заняты студентами. Во время перерывов тон и тему разговора на кухне задавала Антонина Егорова. Я почему-то чувствовал себя неуютно и как-то неполноценно среди них.
Потом мы часто встречались с Антониной в разных кафе Киева. Я старался добиться помощи для дочери, которая во время этих наших встреч звонила мне раз по десять. Антонина, не понимая, в каком Катя состоянии, говорила, что нужно отучать её от такой привязанности, приучать к самостоятельности и переводила разговор на другую тему.
При этом у самой Антонины с её сыном Игорем постоянно не было денег, и она часто занимала у меня в счёт будущего одитинга. Её сын хотел открыть какое-то своё дело в Вишнёвом, связанное с коммунальными услугами, и для этого нужен был ноутбук. Однажды Антонина пришла и сказала, что Игорь потерял ноутбук, тогда я с готовностью предложил ей один из своих на время. В обмен Антонина провела мне мини-одитинг прямо в кафе. Весь этот «одитинг» состоял из убеждения меня в том, что если Катя не согласится поехать со мной в Киев, я должен буду её забыть.
По совету Егоровой, с целью помочь своей дочери, я начал проходить у Шапкариных курс «Дианетического одитора». Это был декабрь 2009 года. Я старался учиться тогда, когда супервайзером была Антонина, но когда попадал к другим супервайзерам, то видел разницу: Антонина часто раздражалась, когда я что-то не понимал, а с другими мне было гораздо легче. Также она требовала, чтобы я разговаривал только на русском языке, хотя для меня родной – украинский. Меня это смущало и огорчало. Я был в смятении.
К началу лета 2010 года ситуация с дочерью достигла критической точки. От препаратов у неё развилась зависимость, и если она хотя бы раз пропускала приём, возникали жуткие реакции, шла пена изо рта, она сильно поправилась. Однажды я попробовал ¼ часть её лекарства, и потом два дня спал, вставая только в туалет.
Антонина просила, чтобы я переехал в Киев и привез Катю. Я долго не решался, но нашёл недорогую однокомнатную квартиру в Дарнице, в которой периодически останавливался и ночевал. Антонина сказала, что нужно купить витамины для Кати, чтобы компенсировать их недостаток в организме. Витамины можно было купить у Науменко Славы – он занимался этими вопросами в Свободной зоне. После того как я купил витамины, привёз их домой и показал Кате, она согласилась ехать со мной в Киев.
Катя с актёром Максимом Записочным (из сериала «Пять минут до метро»), октябрь 2007По приезду в Киев, я попросил Антонину с нами встретиться. Катя тоже очень этого хотела, но Егорова отказала, сославшись на то, что сейчас в этом нет надобности, и консультировать она будет только по телефону, при этом разговаривая только со мной. Сказала, что мы будем снимать дочь с препаратов, постепенно уменьшая дозу. Катя была к этому готова и верила в успех. Она не была «овощем», хоть и принимала психиатрические препараты почти три года. Однако в тот же день Антонина перезвонила и сказала полностью исключить лекарства и принимать только витамины.
Первые 4 дня мы с Катей прогуливались по Киеву, купили ей новую одежду, она хорошо ориентировалась в том, что стоит покупать, а что уже не в моде, как для себя, так и мне. Но на пятый день, она стала отказываться выходить из квартиры. На вторую неделю нашего пребывания в Киеве Антонина приехала в Дарницу к подруге и соизволила прийти к дому, где мы жили. Катя в это время была в апатии, лежала без движения и без признаков сознания. Я попросил Антонину зайти в квартиру, помочь, но она наотрез отказалась.
Егорова всё время мне внушала, что с Катей нужно быть осторожным, больше отдыхать от неё и беречь силы. Что в таком состоянии она способна на неадекватные поступки, и я должен как бы оградить себя от дочери. Я не мог понять, как такое возможно и продолжал выполнять все рекомендации: давал витамины, делал какие-то объективные процессы, но Кате становилось только хуже, ничего не помогало. Когда у неё началась сильная ломка, я сказал Антонине, что может надо обратиться в больницу или к более продвинутым членам Свободной зоны, но она категорически заявила, что никуда обращаться не надо. Этот кошмар длился две недели. За неделю до 24 июля 2010 года Антонина позвонила и сообщила, что собирались приехать, чтобы нас навестить. Но в назначенный день дочь умерла…
Когда в 6 утра началась агония, я позвонил в «скорую», открыл все двери и начал звать на помощь. Потом Катя перестала дышать, и я стал делать искусственное дыхание «рот-в-рот». Заглянули соседи, я крикнул им, чтобы встретили «скорую» и продолжал делать начатое. «Скорая» приехала через полчаса. Я не отрывался от Кати и не заметил, как они вошли. Врач оторвал меня от дочери, сказав, что это уже напрасно. Я не мог поверить в случившееся! Видя моё отчаяние, Кате 3 раза сделали укол в сердце. Врач сказал, что нужно закрыть Кате глаза, я посмотрел на неё и увидел ангельскую неземную улыбку на лице. Я так и просидел, глядя в её открытые глаза, пока не приехала машина из морга. Позже я понял, что эта улыбка была прощальной, она была для меня. Когда я делал искусственное дыхание, глаза у Кати были закрыты, а потом каким-то невероятным образом они открылись. Я понял, Тэтан до последнего момента находился в теле, и так она со мной попрощалась…
Полтора месяца после этого я не мог спать, не мог сидеть на одном месте, ходил до изнеможения, впадал от усталости в вязкую бессознательность, а потом всё начиналось сначала…
Тогда я ещё не понял, что искать в Свободной зоне помощи в решении проблемы с Катей было моей серьёзной ошибкой.
Антонина какое-то время мне сильно сочувствовала, позволяя звонить в любое время, но потом перестала брать трубку и постепенно наше общение сходило на нет. Лишь в раз месяц она перезванивала и звала меня в Свободную зону. С октября по декабрь через постоянные напоминания я добивался от Антонины возврата моего ноутбука и в конце декабря её сын привёз ноутбук – побитый, в неисправном состоянии.
Услуги в «Возрождении»
Через полгода, в феврале 2011, я приехал в «Возрождение», чтобы продолжить занятия, и Антонина сказала, что мне надо заново оплатить курс, так как я долго отсутствовал. Я был в маленьком шоке – будто она не знала о причине моего отсутствия. Я подошёл с этим вопросом к Оксане Шапкариной, и та разрешила мне заниматься, не оплачивая курс заново. Позже я узнал, что Оксана думала, что моя дочь была наркоманкой, чему я был сильно удивлён. Получалось, что обо всей этой шокирующей ситуации у руководителей «Возрождения» была искаженная информация, которая могла попасть к ним только от одного человека. А я напрасно полагал, что Антонина проинформировала их должным образом.
Я продолжил заниматься в группе Шапкариных. Тогда мне не было известно, что Слава Шапкарин, который считается ОТ16, – бывший психиатр. Возможно, зная это, я бы не остался с ними и не искал бы в их группе помощи, имея печальный опыт с собственной дочерью. Оксана Шапкарина, считавшаяся ОТ41, совсем не была похожа на ОТ. Она регулярно болела простудными заболеваниями, часто приходила с насморком и кашлем. У неё были свои любимчики среди студентов, особенно молодые парни, что было заметно по тому, как она их супервизировала. И были те, на кого она просто не обращала внимание.
Оксана Шапкарина Позже случилась одна примечательная история, когда Шапкарина не смогла уладить этический вопрос со студентом, и решением стало от него избавиться, натравив персонал. Суть была в следующем: Наталья Морозова по согласию с Шапкариной выписала оверты и висхолды для последующего этического улаживания. Когда Наталья прислала свои о/в Оксане, то вместо подтверждения та ответила, что Морозову в «Возрождении» видеть никто не хочет. Я не знаю, в чем заключались эти оверты/висходы и каких усилий стоило Наталье их написать, но учитывая то, что это личные проступки человека, которыми он делится со своим священником с целью получить облегчение, реакция Шапкариной была очень странной. Это указало мне на отсутствие искренности, честности и взаимной поддержки – всего того, что должно быть в подлинной группе.
Было достаточно других странных вещей в этой организации и одна из них – ситуация с Виктором П. Он с 2004 по 2014 год получил от Славы Шапкарина более 1500 часов одитинга по цене 30 евро/час, но так и не стал Клиром. Чтобы достичь своей цели, ему пришлось продать дом. Когда Оксана узнала, что Виктор выручил за дом $150 000, она начала настаивать, чтобы Виктор продолжил одитинг у Вячеслава. Витя мне жаловался на такую её настойчивость и не хотел больше одитироваться у Шапкарина. Но потом я узнал, что он всё же одитируется у него за 15 долларов/час. Сейчас Виктор часто болеет: желудок, простудные заболевания, лимфоузлы, сердце. Совсем недавно я с ним разговаривал, и он жаловался мне, что заболел гриппом. Несмотря на такое количество заболеваний, я никогда не видел, чтобы в «Возрождении» применялась технология улаживания ситуации ПИН. А в соответствии со стандартной технологией, это состояние должно быть непременно улажено, прежде чем человек сможет получать достижения от одитинга.
В 2011-12 годах Виктор П. был моим напарником по коодитингу в группе «Возрождение». Тогда в сессиях я осознал преступления, совершённые Антониной. В апреле 2012 года этик-офицер «Возрождения» и наш к/с Вячеслав Науменко, узнав об этом, попросил описать все действия, совершённые Антониной, чтобы её можно было уволить. Антонина пригрозила мне тогда, что будет защищаться, и попыталась шантажировать тем, что я рассказывал ей, как одитору и другу. В результате Антонине всё же был назначен бесплатный одитинг для улаживания этой ситуации (почему одитинг, а не этика или коррекция, мне не ясно), который проводила Людмила Черныш – другой сотрудник «Возрождения». По словам Людмилы, Антонина наотрез отказалась продолжать одитироваться после того, как в сессии всплыла ситуация со мной и дочерью. С другой стороны этого разбирательства была Оксана Шапкарина, которая не хотела увольнять Антонину, потому что они были близкими подругами. Но, в конце концов, с большим скрипом Оксана её уволила, после чего вообще перестала меня замечать.
Летом 2013 года я первый раз поехал в организованный Науменко Славой саентологический лагерь в Карпатах. Сам Слава за месяц до отъезда решил не ехать, так как у него случился разрыв с Шапкариными. Дело в том, что жена Науменко после одитинга у Шапкарина имела серьёзную проблему со здоровьем, которая длилась более четырёх лет. По словам Науменко, он хотел объединения с группой Максима Лебедева, хотел получать от него одитинг по скайпу, но получил от Шапкариных отказ и просто ушёл из организации.
В Карпатах мы размещались в живописном месте, среди высоких гор с целебными источниками. Жили в гостинице и занятия проводились прямо во дворе в большой альтанке (беседке). Было тепло, уютно и свежо учиться на природе. Питались мы в двух ресторанах с хорошим обслуживанием, качественной пищей и очень доступными ценами.
В этом лагере было много детей, за которых отвечали сотрудники «Возрождения» Надежда Бахуринская и Егор Винокуров. Продолжался лагерь три недели. Кроме занятий, каждый день были лекции, которые читала Шапкарина Оксана. Я в этом лагере продолжил коодитинг с Натальей Морозовой, начатый еще 13 апреля. Одитировались мы в горном лесу под соснами, а также в комнате гостиницы. Вопреки технологии, кейс-супервизирования никакого не было, потому что Шапкарины были постоянно заняты и им было не до нас. Разрывы АРО, которые дважды возникали у нас в сессиях, мы, пыхтя, пытались улаживать сами, и вообще делали то, что сами решали нужным, как нам тогда казалось, не имея при этом серьёзных познаний в технологии.
Тогда Наталья начала высказываться, что киевская Свободная зона – это пионерский лагерь, который возглавляют пионервожатые Шапкарины. Они не поддаются влиянию, не хотят меняться и являются неприкасаемой последней инстанцией во всех вопросах. Последнее было близко к истине – нередко «авторитет» Шапкариных в вопросах технологии оказывался выше ЛРХ.
Слава Шапкарин помогает мне
измениться... В то же время качество одитинга, который предоставляли Шапкарины, оставлял желать лучшего. Например, Сидорченко Дмитрий в 2014 году ушёл из «Возрождения», потому что Шапкарин спал во время одитинга. Я знаю и других преклиров «Возрождения» и не могу сказать, что кто-то из них достиг устойчивых положительных результатов.
Последний раз я был в «Возрождении» в начале февраля 2016 года – пытался заканчивать КСХ. За всё время прохождения этого курса – почти три года – у меня сменилось шесть напарников, а когда напарников не было совсем, я изучал Шкалу тонов, но не по материалам Рона Хаббарда, а по книге некой Рут Миншул. Я знаю, что есть в организации Шапкариных студенты, которые более 10 лет не могут завершить КСХ – это яркий показатель неприменения технологии обучения. Тогда мне было сложно дать адекватную оценку всему этому, но что-то явно было не так.
Сейчас, глядя на всё это, возникают вопросы: неужели Шапкарины не видят собственных нарушений, раз не пытаются их исправить? Почему они позволяют предоставлять одитинг поверх ситуации ПИН? Почему для решения любых трудностей, даже этических, предлагается всё тот же одитинг? Почему нет роста организации, а публика не получает точных конечных явлений, описанных ЛРХ?
В 2012 году Шапкарины купили участок земли в Новых Петровцах и построили на нём 2-х этажный дом. При этом предоставление сквирельных услуг – единственный из известных мне источников их доходов. С 2004 по 2014 годы Шапкарин одитировал людей по 30 евро/час, потом стал брать скромнее – 15 долларов/час. Но вспомните только одного Виктора П., который получил более 1500 часов одитинга, так и не достигнув своей цели – стать Клиром.
Всё это заставило меня задуматься об истинных целях, которые преследуют Шапкарины, и помощь людям вряд ли входит в их число.
Возвращение в церковь
Находясь у Шапкариных, я часто попадал в сомнение относительно действий, которые видел в их группе. Идея уйти из Свободной зоны и вернуться на стандартные линии укрепилась тогда, когда Шапкарина Оксана стала избавляться от Морозовой Натальи. Я обратился к «продвинутому саентологу», члену персонала Черныш Людмиле (считается ОТ33) с вопросом о том, как она смотрит на возвращение Морозовой Натальи в «Возрождение». Но Людмила ответила категорическим отказом. Меня это неприятно поразило, так как Людмила Черныш казалась мне умной, искренней и относилась ко всем очень хорошо, в том числе и к Наталье Морозовой. Мне казалось, что её мнение не зависит от Шапкариных и отличается от него. Но я ошибся, и это стало последней каплей.
Сотрудники «Возрождения» Людмила Черныш и Роман АсмырЯ ещё раз поговорил в скайпе с Натальей Морозовой, которая предложила мне сходить в киевскую Церковь Саентологии и потом рассказать ей о впечатлениях. Когда я пришёл в миссию (а меня там не было с 2007 года), то был поражён размером помещений, размахом деятельности и количеством людей. Миссия значительно расширилась! На следующий день я побывал на лекции, которая как раз была об этических состояниях. Мне очень понравилось, как грамотно и доступно был изложен материал. Я её законспектировал и теперь мне легче проходить этические состояния. После этого я встретился с Володей Горячевым и в тот же день принял окончательное решение. Разговаривая с ним около шести вечера, я сообщил о своём намерении вернуться в Церковь, на что Володя мягко, но убедительно посоветовал не откладывать и ехать прямо сейчас. Что я и сделал.
Когда я проходил в миссии интервью на е-метре, то был приятно удивлён, с какой ответственностью там подходят к этому шагу. Мне было очень удобно и, главное, интересно отвечать на вопросы, держа в руках банки настоящего стандартного е-метра самой последней модификации, который раньше я видел только на картинках. Одитор миссии, который проводил мне интервью, – это как небо и земля по сравнению с «одиторами» Свободной зоны. Самым первым и логичным действием для меня стала этическая программа – в Свободной зоне я имел только смутное представление о том, что такое этика.
Программа приносит мне удовольствие. Я узнал много таких данных, о которых в «Возрождении» даже и не мечтают. Я больше не вижу кислых лиц и натянутых улыбок. Я вижу высокотонных, искренних, честных саентологов, готовых прийти в любую минуту на помощь.
У меня словно пелена с глаз сошла. Я увидел правду такой, какой она является на самом деле, а не в тумане скрытой враждебности, окружавшей меня в Свободной зоне. Мне казалось, что я нахожусь среди тех, кто искренне верят, будто в «Возрождении» хотят улучшить состояние и повысить способности. Но откуда взяться правдивости, искренности и честности в группе, которая создана на лжи с целью наживы так называемых «продвинутых саентологов»? Ложь кроется в самом начале, когда Свободная зона была создана Биллом Робертсоном. Ему будто бы «телепатически» была передана технология Саентологии самим Л. Роном Хаббардом. Какая омерзительная чушь!
Сейчас у меня вновь появилась цель. Я увидел разницу между обучением в Свободной зоне и как к этому подходят в Церкви Саентологии, где весь персонал качественно обучен. Я понял, что у меня не было побед в Свободной зоне, потому что там НЕТ этики, НЕТ правосудия и НЕТ стандартной технологии. Как нет и никакой общественной деятельности, связанной с улучшением жизни вокруг нас.
Посетив в миссии мероприятие Гражданской комиссии по правам человека, я твёрдо решил посвятить себя деятельности ГКПЧ в борьбе за полное уничтожение злоупотреблений психиатрии, чтобы никому не пришлось переживать таких потерь, какую пережил я. А самое главное, я смогу, наконец, двигаться по Мосту к подлинным состояниям Клира и ОТ!
Я и Наталья Морозова на праздновании 3-летия ГКПЧ Киева, 1 марта 2016Почти перед самым уходом я привел в «Возрождение» девушку 25 лет, которой до этого провёл три сессии дианетического одитинга. Она заинтересовалась Дианетикой, но к Шапкариным ходить не захотела. Сейчас, вернувшись на стандартные линии, я забрал и её с собой, а она с радостью пошла в киевскую Церковь Саентологии. Приходите и вы!
Николай Вовковинский
15 марта 2016
г. Киев
P.S. Я полностью осознаю, что будучи приверженцем подавляющей группы под названием «Свободная зона», я действовал по неведению и у меня не было и нет никаких оснований так поступать.
© 2016 Николай Вовковинский. На данной странице представлены личные воспоминания автора истории, защищенные авторским правом. История и фото были любезно предоставлена автором и публикуются с его согласия.
В тексте упоминаются: Шапкарин Вячеслав, Шапкарина Оксана, Науменко Вячеслав, Черныш Людмила
Меня зовут Николай. В Свободной зоне я провёл шесть лет. Желая изменить свою жизнь и решить проблемы в семье, я пришёл в СЗ в поисках помощи. Я и представить не мог через что мне придётся пройти и какие потрясения придётся пережить...
Я не сразу решился рассказать свою историю. Но пусть она будет уроком и предостережением для тех, кто сомневается.
Начало
В декабре 2005 года на книжном рынке «Петровка» в Киеве я искал материалы для своей диссертации по теме педагогики. Женщина, стоявшая у одного из лотков, предложила мне книгу «Дианетика». Я хотел отказаться, ссылаясь на то, что сыт по горло всякой эзотерикой и религией, но она мягко ответила, что такой материал я никогда ранее не встречал – это бестселлер, который превзошёл все издания в мире, – и показала, сколько раз книга уже издавалась. Она сказала, что я никогда не пожалею, если куплю эту книгу и, что она пригодится мне в написании диссертации. Всё это меня впечатлило, я купил «Дианетику» и слова той женщины оказались пророческими. Моя диссертация преобразилась благодаря ссылкам на открытия Л.Рона Хаббарда: Шкала тонов, данные по оценке человека, цитаты о разуме и жизни – я использовал эти материалы в своей работе. А главное, я нашёл то, что искал всю жизнь – путь настоящего духовного развития.
Сначала я подумал, что Дианетика – художественное произведение из области научной фантастики, которую я очень люблю, но, начав чтение, понял, что это совершенно новая наука со своей терминологией, которая была мне близка и понятна. Я прочёл книгу дважды: сначала быстро, затем более внимательно, с подчеркиванием ключевых фраз и слов.
Через два месяца, в середине февраля 2006 года, я поехал в саентологическую миссию Киева (тогда это был Центр Дианетики), где заполнил тест OCA, по результатам которого мне рекомендовали курсы для улучшения жизни. Я сказал, что приеду позже, но это «позже» растянулось на полгода. Мне периодически звонила сотрудница миссии Таня, я всё откладывал свой приезд, но в начале августа 2006 года всё же приехал и заявил, что хочу одитироваться до Клира.
Моим одитором стала Егорова Антонина. Она сообщила, что сначала мне нужно пройти курс «Достоинство и целостность личности», что я и сделал. А где-то через месяц получил 25 часов дианетического одитинга, который мне очень помог, после него я был в энтузиазме. Потом я прошёл ещё один курс – «Как справляться с превратностями судьбы». Так началось моё близкое знакомство с Дианетикой и Саентологией.
В начале 2007 года у моей дочери начались сложности в школе. В её седьмом классе было 19 мальчиков и 5 девочек, и девочки не приняли её в свою компанию. Катя мне рассказывала, что ей не по себе и с каждым днём становится хуже. Всего она не говорила, но я понял, что ей пришлось получить изрядную порцию обесценивания из-за того, что она не красится как другие девочки. Ситуация осложнилась ссорой с мамой, после которой дочь перестала называть её «мама».
Катя
В это же время моя жена и другие родственники стали давить на меня из-за несогласия с моими новыми целями, которые я нашёл в Саентологии, и я перестал ходить в Центр Дианетики. Когда мы возвращались домой в Ржищев, Катя всё время говорила, что если мы не останемся в Киеве, то она долго не проживёт в этой семье. Тогда я не осознавал всю серьёзность ситуации – меня больше беспокоило написание диссертации и то, чтобы не оставить жену и сына одних.
В начале апреля 2007 года из-за конфликтов с мамой и бабушкой, которые продолжали своё давление, у Кати начались проблемы со здоровьем. Это не помешало ей успешно закончить 7-й класс и с отличием музыкальную школу – у неё был феноменальный слух, она прекрасно танцевала и хотела стать актрисой. Я хотел забрать дочь в Киев, чтобы продолжить одитинг и обучение, а родственники атаковали меня за это и настаивали, что нужен врач или психолог. В результате её отвели к психоневрологу Л.Цымбал, которая прописала дочери антидепрессанты и транквилизаторы. Какое-то время мы с Катей разными уловками избегали приёма этих наркотиков и потихоньку выбрасывали таблетки, но за нами был установлен жёсткий контроль. Тогда я поехал в Киев к Цымбал и упросил сократить приём препаратов на месяц, а потом сделать перерыв. Она дала мне согласие, но вечером позвонила моей жене и сказала продолжить приём таблеток, как и прежде.
А потом Катю увезли в Павловку – психиатрическую больницу в центре Киева. Она пробыла там всего три дня, каждый день звонила мне, чтобы я её забрал, и я не выдержал – поехал в Павловку и под видом прогулки во дворе забрал Катю домой. От таблеток Катя прибавила в весе и плохо себя чувствовала. Осенью 2008 – больше чем через год – я убедил жену прекратить приём наркотиков хотя бы на месяц, и за этот месяц Катя пришла в форму: ушёл лишний вес, она стала вновь веселой и жизнерадостной. Но психоневрологу Цымбал это не понравилось, она настояла на лекарствах, и жена продолжила давать дочери психотропные препараты.
Я был на распутье, не знал что делать, но хотел помочь дочери. Я связался с киевское саентологической миссией, где мне сказали, что во время приёма антидепрессантов одитинг невозможен, но Катя может приходить и учиться. Тогда же я узнал, что Антонина Егорова, до которой не мог всё это время дозвониться, отлучена от Церкви за какие-то нарушения этического характера. Когда я рассказал Кате, что мы снова поедем в Киев, где она сможет учиться, Катя очень обрадовалась. Но, узнав о наших планах, жена снова позвонила Цымбал, и та приказала изолировать меня от Кати, увеличить дозу препаратов и подключить общественность. Нам с дочерью пришлось пережить ещё один период травли. Меня вызывали начальники и мои, и моей жены, распускались слухи о моём душевном нездоровье и под угрозой судебного разбирательства мне запретили любые контакты с саентологами. Ситуация стала тупиковой...
Знакомство с «Возрождением»
Однажды на станции метро «Петровка» я случайно встретил Антонину Егорову. Сначала она восприняла меня настороженно, а когда я рассказал о проблеме с Катей, мы договорились созвониться и встретиться. Тогда Антонина уже была сотрудником сквирельной группы «Возрождение», и рассказала мне про Свободную зону. Через неделю мы созвонились и, купив цветы, я встретился с ней в ТЦ «Дримтаун». Антонина сообщила, что Кате можно помочь в Свободной зоне, если я тоже буду там учиться. Я согласился.
Так в конце ноября 2009 года я оказался в «Возрождении», группе возглавляемой Вячеславом и Оксаной Шапкариными. Эта организация размещалась в 5-ти комнатной квартире по адресу Оболонский пр. 30. Две комнаты по 17 кв.м были предназначены для теоретических и практических занятий, одна комната жилая (там жили Шапкарины) и две маленькие по 10 кв.м для одитинга. В них стояли самодельные е-метры – собственность Шапкариных. В то время там бывало до 12 человек в день. В классе теории стояли 2 стола, которые были заняты студентами. Во время перерывов тон и тему разговора на кухне задавала Антонина Егорова. Я почему-то чувствовал себя неуютно и как-то неполноценно среди них.
Потом мы часто встречались с Антониной в разных кафе Киева. Я старался добиться помощи для дочери, которая во время этих наших встреч звонила мне раз по десять. Антонина, не понимая, в каком Катя состоянии, говорила, что нужно отучать её от такой привязанности, приучать к самостоятельности и переводила разговор на другую тему.
При этом у самой Антонины с её сыном Игорем постоянно не было денег, и она часто занимала у меня в счёт будущего одитинга. Её сын хотел открыть какое-то своё дело в Вишнёвом, связанное с коммунальными услугами, и для этого нужен был ноутбук. Однажды Антонина пришла и сказала, что Игорь потерял ноутбук, тогда я с готовностью предложил ей один из своих на время. В обмен Антонина провела мне мини-одитинг прямо в кафе. Весь этот «одитинг» состоял из убеждения меня в том, что если Катя не согласится поехать со мной в Киев, я должен буду её забыть.
По совету Егоровой, с целью помочь своей дочери, я начал проходить у Шапкариных курс «Дианетического одитора». Это был декабрь 2009 года. Я старался учиться тогда, когда супервайзером была Антонина, но когда попадал к другим супервайзерам, то видел разницу: Антонина часто раздражалась, когда я что-то не понимал, а с другими мне было гораздо легче. Также она требовала, чтобы я разговаривал только на русском языке, хотя для меня родной – украинский. Меня это смущало и огорчало. Я был в смятении.
К началу лета 2010 года ситуация с дочерью достигла критической точки. От препаратов у неё развилась зависимость, и если она хотя бы раз пропускала приём, возникали жуткие реакции, шла пена изо рта, она сильно поправилась. Однажды я попробовал ¼ часть её лекарства, и потом два дня спал, вставая только в туалет.
Антонина просила, чтобы я переехал в Киев и привез Катю. Я долго не решался, но нашёл недорогую однокомнатную квартиру в Дарнице, в которой периодически останавливался и ночевал. Антонина сказала, что нужно купить витамины для Кати, чтобы компенсировать их недостаток в организме. Витамины можно было купить у Науменко Славы – он занимался этими вопросами в Свободной зоне. После того как я купил витамины, привёз их домой и показал Кате, она согласилась ехать со мной в Киев.
Катя с актёром Максимом Записочным (из сериала «Пять минут до метро»), октябрь 2007
По приезду в Киев, я попросил Антонину с нами встретиться. Катя тоже очень этого хотела, но Егорова отказала, сославшись на то, что сейчас в этом нет надобности, и консультировать она будет только по телефону, при этом разговаривая только со мной. Сказала, что мы будем снимать дочь с препаратов, постепенно уменьшая дозу. Катя была к этому готова и верила в успех. Она не была «овощем», хоть и принимала психиатрические препараты почти три года. Однако в тот же день Антонина перезвонила и сказала полностью исключить лекарства и принимать только витамины.
Первые 4 дня мы с Катей прогуливались по Киеву, купили ей новую одежду, она хорошо ориентировалась в том, что стоит покупать, а что уже не в моде, как для себя, так и мне. Но на пятый день, она стала отказываться выходить из квартиры. На вторую неделю нашего пребывания в Киеве Антонина приехала в Дарницу к подруге и соизволила прийти к дому, где мы жили. Катя в это время была в апатии, лежала без движения и без признаков сознания. Я попросил Антонину зайти в квартиру, помочь, но она наотрез отказалась.
Егорова всё время мне внушала, что с Катей нужно быть осторожным, больше отдыхать от неё и беречь силы. Что в таком состоянии она способна на неадекватные поступки, и я должен как бы оградить себя от дочери. Я не мог понять, как такое возможно и продолжал выполнять все рекомендации: давал витамины, делал какие-то объективные процессы, но Кате становилось только хуже, ничего не помогало. Когда у неё началась сильная ломка, я сказал Антонине, что может надо обратиться в больницу или к более продвинутым членам Свободной зоны, но она категорически заявила, что никуда обращаться не надо. Этот кошмар длился две недели. За неделю до 24 июля 2010 года Антонина позвонила и сообщила, что собирались приехать, чтобы нас навестить. Но в назначенный день дочь умерла…
Когда в 6 утра началась агония, я позвонил в «скорую», открыл все двери и начал звать на помощь. Потом Катя перестала дышать, и я стал делать искусственное дыхание «рот-в-рот». Заглянули соседи, я крикнул им, чтобы встретили «скорую» и продолжал делать начатое. «Скорая» приехала через полчаса. Я не отрывался от Кати и не заметил, как они вошли. Врач оторвал меня от дочери, сказав, что это уже напрасно. Я не мог поверить в случившееся! Видя моё отчаяние, Кате 3 раза сделали укол в сердце. Врач сказал, что нужно закрыть Кате глаза, я посмотрел на неё и увидел ангельскую неземную улыбку на лице. Я так и просидел, глядя в её открытые глаза, пока не приехала машина из морга. Позже я понял, что эта улыбка была прощальной, она была для меня. Когда я делал искусственное дыхание, глаза у Кати были закрыты, а потом каким-то невероятным образом они открылись. Я понял, Тэтан до последнего момента находился в теле, и так она со мной попрощалась…
Полтора месяца после этого я не мог спать, не мог сидеть на одном месте, ходил до изнеможения, впадал от усталости в вязкую бессознательность, а потом всё начиналось сначала…
Тогда я ещё не понял, что искать в Свободной зоне помощи в решении проблемы с Катей было моей серьёзной ошибкой.
Антонина какое-то время мне сильно сочувствовала, позволяя звонить в любое время, но потом перестала брать трубку и постепенно наше общение сходило на нет. Лишь в раз месяц она перезванивала и звала меня в Свободную зону. С октября по декабрь через постоянные напоминания я добивался от Антонины возврата моего ноутбука и в конце декабря её сын привёз ноутбук – побитый, в неисправном состоянии.
Услуги в «Возрождении»
Через полгода, в феврале 2011, я приехал в «Возрождение», чтобы продолжить занятия, и Антонина сказала, что мне надо заново оплатить курс, так как я долго отсутствовал. Я был в маленьком шоке – будто она не знала о причине моего отсутствия. Я подошёл с этим вопросом к Оксане Шапкариной, и та разрешила мне заниматься, не оплачивая курс заново. Позже я узнал, что Оксана думала, что моя дочь была наркоманкой, чему я был сильно удивлён. Получалось, что обо всей этой шокирующей ситуации у руководителей «Возрождения» была искаженная информация, которая могла попасть к ним только от одного человека. А я напрасно полагал, что Антонина проинформировала их должным образом.
Я продолжил заниматься в группе Шапкариных. Тогда мне не было известно, что Слава Шапкарин, который считается ОТ16, – бывший психиатр. Возможно, зная это, я бы не остался с ними и не искал бы в их группе помощи, имея печальный опыт с собственной дочерью. Оксана Шапкарина, считавшаяся ОТ41, совсем не была похожа на ОТ. Она регулярно болела простудными заболеваниями, часто приходила с насморком и кашлем. У неё были свои любимчики среди студентов, особенно молодые парни, что было заметно по тому, как она их супервизировала. И были те, на кого она просто не обращала внимание.
Было достаточно других странных вещей в этой организации и одна из них – ситуация с Виктором П. Он с 2004 по 2014 год получил от Славы Шапкарина более 1500 часов одитинга по цене 30 евро/час, но так и не стал Клиром. Чтобы достичь своей цели, ему пришлось продать дом. Когда Оксана узнала, что Виктор выручил за дом $150 000, она начала настаивать, чтобы Виктор продолжил одитинг у Вячеслава. Витя мне жаловался на такую её настойчивость и не хотел больше одитироваться у Шапкарина. Но потом я узнал, что он всё же одитируется у него за 15 долларов/час. Сейчас Виктор часто болеет: желудок, простудные заболевания, лимфоузлы, сердце. Совсем недавно я с ним разговаривал, и он жаловался мне, что заболел гриппом. Несмотря на такое количество заболеваний, я никогда не видел, чтобы в «Возрождении» применялась технология улаживания ситуации ПИН. А в соответствии со стандартной технологией, это состояние должно быть непременно улажено, прежде чем человек сможет получать достижения от одитинга.
В 2011-12 годах Виктор П. был моим напарником по коодитингу в группе «Возрождение». Тогда в сессиях я осознал преступления, совершённые Антониной. В апреле 2012 года этик-офицер «Возрождения» и наш к/с Вячеслав Науменко, узнав об этом, попросил описать все действия, совершённые Антониной, чтобы её можно было уволить. Антонина пригрозила мне тогда, что будет защищаться, и попыталась шантажировать тем, что я рассказывал ей, как одитору и другу. В результате Антонине всё же был назначен бесплатный одитинг для улаживания этой ситуации (почему одитинг, а не этика или коррекция, мне не ясно), который проводила Людмила Черныш – другой сотрудник «Возрождения». По словам Людмилы, Антонина наотрез отказалась продолжать одитироваться после того, как в сессии всплыла ситуация со мной и дочерью. С другой стороны этого разбирательства была Оксана Шапкарина, которая не хотела увольнять Антонину, потому что они были близкими подругами. Но, в конце концов, с большим скрипом Оксана её уволила, после чего вообще перестала меня замечать.
Летом 2013 года я первый раз поехал в организованный Науменко Славой саентологический лагерь в Карпатах. Сам Слава за месяц до отъезда решил не ехать, так как у него случился разрыв с Шапкариными. Дело в том, что жена Науменко после одитинга у Шапкарина имела серьёзную проблему со здоровьем, которая длилась более четырёх лет. По словам Науменко, он хотел объединения с группой Максима Лебедева, хотел получать от него одитинг по скайпу, но получил от Шапкариных отказ и просто ушёл из организации.
В Карпатах мы размещались в живописном месте, среди высоких гор с целебными источниками. Жили в гостинице и занятия проводились прямо во дворе в большой альтанке (беседке). Было тепло, уютно и свежо учиться на природе. Питались мы в двух ресторанах с хорошим обслуживанием, качественной пищей и очень доступными ценами.
В этом лагере было много детей, за которых отвечали сотрудники «Возрождения» Надежда Бахуринская и Егор Винокуров. Продолжался лагерь три недели. Кроме занятий, каждый день были лекции, которые читала Шапкарина Оксана. Я в этом лагере продолжил коодитинг с Натальей Морозовой, начатый еще 13 апреля. Одитировались мы в горном лесу под соснами, а также в комнате гостиницы. Вопреки технологии, кейс-супервизирования никакого не было, потому что Шапкарины были постоянно заняты и им было не до нас. Разрывы АРО, которые дважды возникали у нас в сессиях, мы, пыхтя, пытались улаживать сами, и вообще делали то, что сами решали нужным, как нам тогда казалось, не имея при этом серьёзных познаний в технологии.
Тогда Наталья начала высказываться, что киевская Свободная зона – это пионерский лагерь, который возглавляют пионервожатые Шапкарины. Они не поддаются влиянию, не хотят меняться и являются неприкасаемой последней инстанцией во всех вопросах. Последнее было близко к истине – нередко «авторитет» Шапкариных в вопросах технологии оказывался выше ЛРХ.
измениться...
Последний раз я был в «Возрождении» в начале февраля 2016 года – пытался заканчивать КСХ. За всё время прохождения этого курса – почти три года – у меня сменилось шесть напарников, а когда напарников не было совсем, я изучал Шкалу тонов, но не по материалам Рона Хаббарда, а по книге некой Рут Миншул. Я знаю, что есть в организации Шапкариных студенты, которые более 10 лет не могут завершить КСХ – это яркий показатель неприменения технологии обучения. Тогда мне было сложно дать адекватную оценку всему этому, но что-то явно было не так.
Сейчас, глядя на всё это, возникают вопросы: неужели Шапкарины не видят собственных нарушений, раз не пытаются их исправить? Почему они позволяют предоставлять одитинг поверх ситуации ПИН? Почему для решения любых трудностей, даже этических, предлагается всё тот же одитинг? Почему нет роста организации, а публика не получает точных конечных явлений, описанных ЛРХ?
В 2012 году Шапкарины купили участок земли в Новых Петровцах и построили на нём 2-х этажный дом. При этом предоставление сквирельных услуг – единственный из известных мне источников их доходов. С 2004 по 2014 годы Шапкарин одитировал людей по 30 евро/час, потом стал брать скромнее – 15 долларов/час. Но вспомните только одного Виктора П., который получил более 1500 часов одитинга, так и не достигнув своей цели – стать Клиром.
Всё это заставило меня задуматься об истинных целях, которые преследуют Шапкарины, и помощь людям вряд ли входит в их число.
Возвращение в церковь
Находясь у Шапкариных, я часто попадал в сомнение относительно действий, которые видел в их группе. Идея уйти из Свободной зоны и вернуться на стандартные линии укрепилась тогда, когда Шапкарина Оксана стала избавляться от Морозовой Натальи. Я обратился к «продвинутому саентологу», члену персонала Черныш Людмиле (считается ОТ33) с вопросом о том, как она смотрит на возвращение Морозовой Натальи в «Возрождение». Но Людмила ответила категорическим отказом. Меня это неприятно поразило, так как Людмила Черныш казалась мне умной, искренней и относилась ко всем очень хорошо, в том числе и к Наталье Морозовой. Мне казалось, что её мнение не зависит от Шапкариных и отличается от него. Но я ошибся, и это стало последней каплей.
Сотрудники «Возрождения» Людмила Черныш и Роман Асмыр
Я ещё раз поговорил в скайпе с Натальей Морозовой, которая предложила мне сходить в киевскую Церковь Саентологии и потом рассказать ей о впечатлениях. Когда я пришёл в миссию (а меня там не было с 2007 года), то был поражён размером помещений, размахом деятельности и количеством людей. Миссия значительно расширилась! На следующий день я побывал на лекции, которая как раз была об этических состояниях. Мне очень понравилось, как грамотно и доступно был изложен материал. Я её законспектировал и теперь мне легче проходить этические состояния. После этого я встретился с Володей Горячевым и в тот же день принял окончательное решение. Разговаривая с ним около шести вечера, я сообщил о своём намерении вернуться в Церковь, на что Володя мягко, но убедительно посоветовал не откладывать и ехать прямо сейчас. Что я и сделал.
Когда я проходил в миссии интервью на е-метре, то был приятно удивлён, с какой ответственностью там подходят к этому шагу. Мне было очень удобно и, главное, интересно отвечать на вопросы, держа в руках банки настоящего стандартного е-метра самой последней модификации, который раньше я видел только на картинках. Одитор миссии, который проводил мне интервью, – это как небо и земля по сравнению с «одиторами» Свободной зоны. Самым первым и логичным действием для меня стала этическая программа – в Свободной зоне я имел только смутное представление о том, что такое этика.
Программа приносит мне удовольствие. Я узнал много таких данных, о которых в «Возрождении» даже и не мечтают. Я больше не вижу кислых лиц и натянутых улыбок. Я вижу высокотонных, искренних, честных саентологов, готовых прийти в любую минуту на помощь.
У меня словно пелена с глаз сошла. Я увидел правду такой, какой она является на самом деле, а не в тумане скрытой враждебности, окружавшей меня в Свободной зоне. Мне казалось, что я нахожусь среди тех, кто искренне верят, будто в «Возрождении» хотят улучшить состояние и повысить способности. Но откуда взяться правдивости, искренности и честности в группе, которая создана на лжи с целью наживы так называемых «продвинутых саентологов»? Ложь кроется в самом начале, когда Свободная зона была создана Биллом Робертсоном. Ему будто бы «телепатически» была передана технология Саентологии самим Л. Роном Хаббардом. Какая омерзительная чушь!
Сейчас у меня вновь появилась цель. Я увидел разницу между обучением в Свободной зоне и как к этому подходят в Церкви Саентологии, где весь персонал качественно обучен. Я понял, что у меня не было побед в Свободной зоне, потому что там НЕТ этики, НЕТ правосудия и НЕТ стандартной технологии. Как нет и никакой общественной деятельности, связанной с улучшением жизни вокруг нас.Посетив в миссии мероприятие Гражданской комиссии по правам человека, я твёрдо решил посвятить себя деятельности ГКПЧ в борьбе за полное уничтожение злоупотреблений психиатрии, чтобы никому не пришлось переживать таких потерь, какую пережил я. А самое главное, я смогу, наконец, двигаться по Мосту к подлинным состояниям Клира и ОТ!
Я и Наталья Морозова на праздновании 3-летия ГКПЧ Киева, 1 марта 2016
Почти перед самым уходом я привел в «Возрождение» девушку 25 лет, которой до этого провёл три сессии дианетического одитинга. Она заинтересовалась Дианетикой, но к Шапкариным ходить не захотела. Сейчас, вернувшись на стандартные линии, я забрал и её с собой, а она с радостью пошла в киевскую Церковь Саентологии. Приходите и вы!
Николай Вовковинский
15 марта 2016
г. Киев
P.S. Я полностью осознаю, что будучи приверженцем подавляющей группы под названием «Свободная зона», я действовал по неведению и у меня не было и нет никаких оснований так поступать.
© 2016 Николай Вовковинский. На данной странице представлены личные воспоминания автора истории, защищенные авторским правом. История и фото были любезно предоставлена автором и публикуются с его согласия.
В тексте упоминаются: Шапкарин Вячеслав, Шапкарина Оксана, Науменко Вячеслав, Черныш Людмила